Ориджинал Наны-сан) пролог и 1/3 первой главы)

[lightiskind]

Автор:  lady.inna- guseva2010
Бета:  Kind Light
Название: Карточный домик
Пейринг: Кристофер/Том
Жанр: Романтика, драма, ангст
Рейтинг: для первых глав - G, далее - NC-17
Состояние: в процессе
Размещение: Укажите меня как автора и желательно оставьте ссылочку
Размер: макси
Саммари: Они встретились на Хэллоуин и сразу нашли общий язык. Много разных проблем и задач им предстоит решить, постепенно понимая, что друзьями они больше оставаться не могут.

упиваться ^^

Пролог.

Деревья слишком опасно закачались за окном, и Кристоферу показалось, что они сейчас сломаются под слишком сильным давлением ветра....Ни звука с внешней стороны. Только картины жестокости природы над собственными творениями. Пластиковые, двухкамерные окна убивали все звуки извне, но ему они не слишком были нужны. У Кристофера никаких эмоций. Ему казалось, что вот так сидеть во мраке тёмной бесчувственной квартиры он может вечно. Лишь бы рядом был виски и пачка сигарет. Больше ему ничего не нужно в этой жизни. Забыться и больше никогда не возвращаться из этой иллюзионной прострации, без воспоминаний и каких-то либо чувств. Только смотреть в это печальное окно, показывающее всю реальность внешнего мира....Он невольно подумал о ветре, как о человеке, который слишком жёстко сгибал более слабых людей своей физической и внутренней силой. Нет. Он не сравнивал его с каким-то определённым человеком. Просто в голове возник расплывчатый образ человека без лица. Он ему никого не напоминал вообще.
Тишина прервалась тихим и слишком горьким плачем его матери. Он медленно закрыл глаза, наслаждаясь заполняющей его тяжестью в груди. Он захотел в этот момент двух вещей: повернуть это дрянное время назад, либо вообще никогда не рождаться. Хотя, был ещё третий вариант - навсегда исчезнуть прямо сейчас. Все они были невыполнимы.
Неожиданно и страшно в темноте комнаты сверкнула молния. Кристофер сжался в кресле, отложив виски, и сжал колени руками. В этот момент пошёл дождь. Очень сильный дождь. Казалось, он тоже оплакивал вместе с Элизабет кончину её младшего сына.
Кристофер вспомнил своего младшего брата, вспомнил его мёртвое, бледное и худощавое тело, вспомнил своё безразличие на похоронах, слёзы матери и отца, сочувствующие лица родных, говорящие, что, мол, "всё наладится, Элиз, у тебя есть ещё один сын." Но Кристофер знал, что НИКОГДА не будет так, как раньше. Он больше никогда не увидит брата в живую, никогда не заговорит с ним, никогда не улыбнётся искренне, как никому ещё не улыбался, и никогда не сможет одобрительно погладить его растрёпанную голову, будто бы говоря "я твой старший брат, и ты сегодня молодец".
За эти три дня, ему казалось, он постарел лет на десять. Морально постарел. Ну, может, ещё в глазах что-то потухло и ушло безвозвратно в прошлое. Кристофер никогда не плакал. Он считал себя слишком сильным и слишком большим ребёнком, запрещая самому себе когда-либо лить слёзы. Семнадцать лет он жил без проблем, храня свой мир в себе, ни в чём себе не отказывая, купаясь в родительской заботе и собственном эгоизме. Но три дня назад всё сломалось. Его внутренний мир разом сломался из-за навсегда потерянной детали. Мозайка теперь никогда не сможет восстановиться полностью. Внешне он так же надменен, как и всегда, может быть стало немного больше пафоса из-за пережитой им трагедии, но внутренне....Внутренне он жалок и беден, потерян и почти мёртв. Гнилой орех.
Он подошёл к столу, взял очки для чтения. На полке с дисками он нашёл диск Бетховена и почему-то дрожащими пальцами вставил его в музыкальный центр..."Лунная соната" заиграла с какой-то особенной печалью и смыслом.
Он слушал исключительно классическую музыку, потому что был гурманом в своих ощущениях и звуки рояля всегда успокаивали его. Белые клавиши завораживали его, переносили в свой собственный мир, полный разных красок. Красок без эмоций. Он просто слушал эти краски и больше ничего.
Он часто играл на рояле, и всегда что-то печальное. В момент игры на этом старинном инструменте он показывал фрагменты своей мозайки, а так как людям он показывал только свой внешний образ, то его игру никто и никогда кроме его семьи не слышал.
Музыка заглушала горькие всхлипы его бедной матери, потерявшей самое дорогое. Он просто не мог их слышать физически.
Самоубийство Майкла повергло всю их семью в шок. Только потом пришло осознание, что его больше нет и никогда не будет. Он не оставил ни одного намёка на причину своего ухода из жизни. По правде говоря, этих причин и не должно было быть. У него всё имелось в достатке, и он был с виду абсолютно счастлив. Имел кучу девчонок, семью, старшего брата, хорошую школу, дорогую одежду. Что нужно ещё шестнадцатилетнему подростку?
После того, как он наглотался таблеток, около него нашли маленькую записочку:
" Так как моя комната и комната брата находятся рядом, снесите между ними стену и объедините её в одну большую. Я хочу, чтобы рояль брата стоял не внизу в гостиной, а у него в комнате. При слиянии комнат он точно туда поместится.
Люблю вас мама, папа...
Брат, тебя я всегда любил больше остальных.)"
И внизу была нарисована чёрной ручкой куча чёрных солнышек и по-девчачьи смешных сердечек, которые расплылись от слёз.
Он никогда не умел сдерживать эмоции, как его брат.
Видимо он был не таким счастливым, каким казался.




1 глава. 1 часть

Кристофер подошёл к подоконнику в своей спальне и открыл окно. Ему было всё равно, что дождь косой и сейчас он зальёт весь пол. Он просто хотел вдохнуть чистого воздуха и проветрить задымлённую комнату...
Он уселся на окно и вживался в музыку Бетховена. Он как будто дышал ею, настолько эта музыка подходила его внутреннему миру.
В окне он увидел ребят его возраста, которые были одеты в различные костюмы для Хеллоуина. Он совсем и забыл про этот праздник. Он никогда не разделял общего восторга, с которым воспринимали его окружающие. Все его знакомые ожидали, что на Хеллоуин он оденется либо каким-то суперменом, либо с супер-сексуальным Дракулой. Эти образы абсолютно ему не подходили. Он был слишком изящен, красив и надменен. А некоторые говорили, что ему даже переодеваться не нужно. Он и так за вампира сойдет. Густые пышные волосы лежали в стильной стрижке, тёмные-тёмные, почти чёрные затягивающие глаза, всегда криво улыбающиеся чувственные губы, до удивления белые ровные зубы, а самая главная его изюминка-это его клыки. Они придавали его образу хищность и что-то такое, что сразу хотелось быть его жертвой. Идеален для образа вампира. И неважно даже было, что он был одет в школьный строгий костюм. Люди обычно либо преклонялись перед ним, либо тихо завидовали. Друзей у него не было.
Смех туда-сюда шныряющих детей в самый разгар праздника не выводил его из себя. Ему было всё равно. Он просто смотрел на бесконечный поток дождя, изредка поднимая голову к небу.
Вдруг раздался приторно радостный голос какого-то парня:
-Эй! Чувак! Выходи из дома! Сейчас самый разгар праздника. Сейчас Хеллоуин, приятель! Ты что, забыл?
Рядом с ним послышался смех его друзей, который стояли рядом с ним. Он оторвал голову от созерцания неба и так же безразлично уставился на парня. Сразу ярко выделились белые зубы, растянутые в осуждающей улыбке. Больше он ничего увидеть не смог, потому что его лицо было покрыто искусственными струпьями, чёрные волосы закрывали почти всё лицо, оставляя открытой только нижнюю часть лица. Перед ним был парень, переодетый в Самару из фильма "Звонок". Кристофер неожиданно для себя отметил, что платье на мальчишечьей фигуре смотрелось хорошо. Парень был среднего роста, не слишком хрупкий, стройный, с тонкой талией.
Кристофер не хотел отвечать на заданный ему вопрос. Он просто хотел вечно лежать на этом окне, и чтобы его никто не тревожил. Приятели этого мальчишки галдели слишком громко о своём, раздражая взгляд слишком большим количеством ярких цветов.
-Эй! Ты глухой?
Ноль реакции и эмоций. Кто вообще этот придурок, чтобы отвечать на его глупые вопросы? Кристофер пошарил в своей памяти, но никого похожего с этим голосом и фигурой он не вспомнил. Они были абсолютно незнакомы.
- И что за похоронная музыка у тебя играет?
Идиот. Это "Лунная соната" Бетховена.
Кристофер так и не ответил на его вопрос, а просто слез с окна и закрыл его. На лице у смешного паренька промелькнула мимолётная обида. Он растерянно посмотрел на своих друзей.
Он выключил музыку, и стало совсем тихо. Внешний мир как будто отрезан. Мать уже не плачет, и, наверное, уснула вместе с отцом из-за отсутствия сил.
Опустился в кресло, опрокинул в себя целый стакан виски. Ему было по-прежнему - никак.
Почти уснув, он услышал звонок в дверь.
Спросонья он встал, подтянул спадающие штаны, накинул на голые плечи клетчатую рубашку, которая валялась на спинке кровати, и, проклиная того, кого принесло посереди ночи, начал спускаться вниз. Дом ему казался пустым и не слишком родным. Трель звонка неприятно резала уши, он поморщился и открыл. На пороге в его дом стояла Самара собственной персоной. Но Кристофера это никак не испугало, потому что он этого не успел сделать.
-Конфеты или жизнь!!!- Заорало оно и издало смешные звуки похожие на "бээээ", протянуло руки, начало трясти сонного Кристофера за плечи.
Кристофер не понял эту шутку и зло ударил бедное существо прямо в разукрашенное лицо.
-Ты что совсем придурок что ли? Я, конечно, слышал про тебя, но не представлял, что всё настолько запущено!- завопил парень в белом платье, приземляясь на задницу.
Парик слетел с головы и представил миру чудные каштановые волосы, затянутые на затылке и впереди, где чёлка, в два хвостика. Огроменные голубые глаза обиженно и осуждающе уставились на Кристофера. А сам Кристофер в это время растерянно хлопал глазами, смотря на парня, будто бы сам не ожидал от себя этого удара.
-Сам придурок! Нечего заваливаться в 3 часа ночи с детскими игрульками! - Настало время и Кристоферу возмущаться.
-Я, блин, развеселить тебя хотел! Ты такой тухлый и безразличный сидел на окне... А ещё бьёшь меня не за что! Всё моё праздничное настроение испоганил, козёл!
Кристофер видел, что он обиделся. Парень быстро поднялся, поднял парик, тщетно пытался отряхнуть грязное платье этим самым париком, облизнул разбитую губу, просто развернулся и пошёл прочь.
-Как тебя зовут?
Парень не обернулся. Он спешно шёл от дома Кристофера, на ходу стягивая платье через голову. По платьем у него ничего не было, кроме джинсовых бридж. Мелкий дождь стукался об его сильную обнажённую спину и смывал грим с лица. Чтобы ускорить процесс смывания, он вытер своё лицо чистой стороной платья, всё отдаляясь и отдаляясь от всё ещё ждущего его ответа Кристофера.
-Эй! - Кристофер устал ждать ответа и повторил свой вопрос. - Ты глухой? Как твоё имя?
Парень обернулся, но не остановился.
-Том. И ты всегда всем грубишь и даёшь в морду?
-А ты всегда заваливаешься к незнакомым людям в три часа ночи, в своём идиотском костюме, чтоб совершить действия двенадцатилетнего пацана?
-Нет. Только на Хэллоуин. И ты опять мне грубишь.
-Может ты прекратишь орать через всю улицу, а зайдёшь ко мне? Конфеты или жизнь, говоришь? У меня есть конфеты. И...извини, что врезал тебе. У меня трудный период в жизни, а ты просто под горячую руку попался.
Кристофер не чувствовал ли капли раскаяния, но почему-то появилось чувство жалости. Том был весь мокрый, со следами разводов от макияжа на лице, всё ещё хмурый, но, однако же, он развернулся в сторону дома черноволосого. Казалось, что дождь не прекратится никогда. Том прошлёпал прямо по лужам в своих цветных тряпочных кедах, остановился около ближайшей помойки, чтобы выкинуть грязные парик и платье. Кристофер всё так же стоял, облокотившись на косяк, с хмурым выражением лица, но когда Том подошел к порогу, то лицо его немного расслабилось, и вернулось в своё первоначальное состояние - никакое.
-Расскажи, что за трудный период?- мальчишка остановился напротив него и посмотрел в глаза. Кристоферу стало не по себе от этого грустного взгляда. Наверное он правда переборщил, ударив парня не за что.
-Пойдём ко мне на кухню. Расскажу. Это даже хорошо. Я тебя вижу первый последний раз. – Он приглашающим жестом указал в глубь дома.
-Только можно я умоюсь?
-Да. Тебе реально насыпать конфет?
-Конечно.- Он засмеялся. Чисто так и заливисто. - Иначе я обязан тебя убить.
И ушёл в сторону ванны, перед этим сняв кеды, оставаясь босиком. Удивительно, что он не спросил где ванна....Его мокрые босые ноги оставляли следы на линолиуме.
Кристофер думал о брате. И невольно сравнивал с ним его нового знакомого. Они внешне были не похожи вообще. Но вот поведение...
Том на удивление быстро вернулся. Губа разбита, но это придавало его лицу какое-то эпическое выражение.
-Садись. Хочешь чай? - Главное - быть вежливым. - А как ты так быстро нашёл у нас в доме ванну?
-Не знаю. Интуитивно. Чай буду. Кстати, - он встал со стула и неожиданно подлетел к Кристоферу, не слишком сильно ударив по лицу. - Возвращаю долг.
Кристоферу не было больно, но он всё равно ощущал кровь на языке. Соль смешанная с железом. Видимо, парень его пожалел и не ударил сильно.
-Не хочу портить твоё идеальное лицо. Ты очень красивый. Но сдачу я дать тебе должен.
-Ты очень похож на моего мёртвого брата. Он тоже так говорил.
Опять пошёл очень сильный ливень. Парни молчали минут десять, каждый думая о своём. Том понял, какой трудный период был у Кристофера. Он был целиком подчинён этой молчаливой печали, которая так основательно и чётко обосновалась в воздухе этой квартиры. Даже предметы на кухне были ею пропитаны: оранжевый светильник, горевший глухим светом, и опавшие белые розы в хрустальной вазе, и маленькие кружки, ждавшие чаепития, и недокуренная дымящаяся сигарета - всё это напоминало ненужные вещи для уже умерших людей.
Может быть так оно и было? К удивлению Тома, Кристофер едва слышно дышал, глядя стеклянными глазами на разбивающиеся о стекло капли. Том прав. Он мёртв.
Неслышно встав со стула, он выключил светильник и подошёл к окну открыть форточку. Комнату тут же заполнила свежесть, раскаты грома и стук очень крупных капель. Кристофер не шелохнулся.
Том подошёл к парню и сжал его плечо. Всё, что он мог ему дать - это ощущение, что Кристофер ещё жив, что он ещё чувствует тёплое прикосновение руки, что он ещё сможет выбраться из этой пустоты. Пусть он чувствует, что больно не ему одному. Разделить с ним эту слишком жестокую тишину, которая не резала уши, а просто поглощала.
- Мёртвые видят нас с неба, ты знаешь это?
- Я не верю в это. - Кристофер никак не отреагировал на руку, которая до сих пор сжимала его плечо. Он её и не убирал, и не клал сверху свою, говоря, что я принимаю твою поддержку.
-А может быть стоит поверить?
-Я не верующий. Я - атеист.
-Значит веришь только лишь в материальные вещи?
-Почему же? Нет. Я верю в силу мысли.
- Ты виноват перед ним?
Больно... Очень больно... Выражение лица слишком испуганное. Казалось, что его сейчас затрясёт или он начнёт задыхаться. Дождь немного утих, когда он, наконец, трясущимися пальцами смог с третьей попытки зажечь зажигалку и подпалить ею сигарету. Дым не вызывал отвращения у Тома, может потому что сигареты были не дешёвыми и пахли не слишком остро. Кристофер медленно втягивал в себя воздух и удивительно красиво выпускал едкий дым. Как-то с облегчением. Он успокаивался.
-Я не знаю. - От курения голос был хриплый, и он прокашлялся. Нет. Он не плакал. Он просто был слишком испуган и напоминал загнанного в угол кролика. Том усмехнулся. Очень большой кролик сидел и стряхивал пепел в серую пепельницу.- Я не хотел бы больше видеться с тобой. Ты мне его напоминаешь прямо до чёртиков. Как будто он воскрес и сжимает моё плечо, как делает это обычно, когда мне грустно. И это при том, что я не верю в реинкарнацию.
-Я похож внешне?
-Нет. Внешне совсем не похож. Он моложе тебя. А вот слова и поступки....
- Может мне уйти?
- Нет. Я имею в виду, чтобы в будущем мы с тобой больше не виделись...
- Не получится. Мы с тобой в школе вместе учимся.
- Что??? Тогда ты можешь хотя бы делать вид, что мы с тобой не знакомы и не попадаться мне на глаза?
-Я не могу сделать это.
-......
-Я подружиться с тобой хочу.
Они молчали. Потом Кристофер молча встал и разлил чай. Было пол пятого утра. Дождь кончился. От него остались только огромные лужи, отражающие рассвет.
Они сидели друг напротив друга, смотрели друг другу в глаза и пили слишком густой и горький напиток, заедая шоколадными конфетами.
Рассвет был розовым, и тени ложились на все предметы на кухне какими то светло-персиковыми полосками. Природа просыпалась после дождя и ощущалась просто какая-то сумасшедшая свежесть. Кристоферу было на удивление спокойно. Душа почему-то перестала ныть.